Интервью с Михаилом Игнатовым

Перейти на персональную страничку Игнатова Михаила Яковлевича

Беседовала: Лилит Абраамян

Михаил Яковлевич, с чего начался Ваш творческий путь?

Это был 1978 год – я закончил Киевский театральный институт. Картина называлась «Затяжной прыжок», снимал Засев Николай Викторович. Попал я к нему чисто случайно, ходил по киностудиям. Я тогда был молодым, еще зеленым, и мне было все интересно. Николай Викторович искал в то время инструктора парашютного спорта, такого инструктора, который ничего в этом деле не знал. А я и действительно ничего не знал (смеется). Я говорю: « А как же так я человека отправляю прыгать?», - а он мне: «Да это ж комедия». А в комедии всегда все наоборот. Вот так я к нему и попал… Но это была короткометражка такая. Небольшой его фильм. Но я хотя бы узнал, что это такое сниматься в фильмах.

Почему Вы выбрали именно актерскую деятельность?

Почему? Да потому, что в этой профессии я могу быть разным. Но самое главное – я должен изучить ту профессию, которую я играю. Вот если я повар – я должен знать, как мне одеться, как мне вести себя, как у меня должны быть руки в этот момент, какой должен быть темп, как готовить и т.д. В общем, что касается этой профессии, я должен изучить все от «А до Я».

Вот Вы работали и в США и на территории бывшего СНГ. Чем, по Вашему мнению, отличается кинематография так сказать американская и советская?

Дело в том, что и Россия, и Украина, и вообще кино, они в основном внешние данные мои использовали. Вот ариец. Зачем искать где-то какого-то арийца – берите Игнатова, он два слова выучит – и будь здоров: «Оооо… я… я». А вот американцам это не интересно. У них очень важно, что ты умеешь делать, то или другое. Но я вам скажу, что американцы почему-то думают, что мы какие-то нехорошие. Вот я у них снимался в сериале «Семь футов под землей». Они мне говорят: «Так, свадьба. Тут случилась авария, но там такая должна быть свадьба у русских, чтоб все заметили». И что я делаю? Я вскакиваю на стол… Он мне говорит: «Делайте все, что хотите». Я разрываю рубашку и, извините, начинается мат, слюни и т.д. И это им понравилось.

Что Вас больше всего стимулирует оставаться на плаву в актерской деятельности?

Конкуренция – вот это мне помогает! Я не могу, когда я один, мне обязательно нужен кто-то или что-то. Просто когда мне нечего делать – я могу с ума сойти. Мне надо что-то преодолевать каждый раз. Поэтому я соглашаюсь на любые роли. И еще мой педагог, в театральном, всегда говорил: «Никогда не хвалите артиста Игнатова – вы его уничтожите этим». И это правда – не дай Бог, хоть один комплимент – ВСЕ! РОЛЬ ЗАКРЫТА. Меня даже моя жена регулярно ругает.

В каком году и почему Вы покинули Украину?

В первый раз мы уехали в 96-ом году, потом мы вернулись, а потом уехали опять… Но, к сожалению, второй раз того счастья уже не было. Мы вернулись, потому что нам хотелось иметь эти барьеры, которые у нас были. Просто когда ты первый раз туда едешь – воспринимаешь все по-другому. Все это для тебя ново. А ты второй раз поедь, зная, какая там колючая страна. Вот поэтому мы и поехали. Ведь нельзя меня не только хвалить, но и все время создавать какие-то барьеры.

Вот Вы приехали в Америку. Чем Вы там занимались? Работали по своей специальности – актером?

Если брать актеров – то в Америке, такого нет, как у нас: «Кто ты? – Актер кино». Такого нет. Каждый обязательно имеет: или ресторан, или какой-то бизнес, или он работает водителем, или кем-то еще, потому что на кино самом не проживешь. И поэтому я устроился водителем у Бритни Спирс. Она живет в Беверли Хилз. Думаете, я там водителем был? Я был там графом. Когда я ехал – балдел. Да какой там водитель! Да какой там водитель – сразу же фантазия включалась! Ведь эти дома, бассейны, актеры, эта школа – это престиж, куда приезжала та же Мадонна со своей дочкой, когда та еще маленькая была. И самое интересное, что там для водителя не важно, хорошо ли он машину водит – там самое главное, чтоб он ребенку понравился. Ребенку должно быть хорошо с тобой. Ты должен ему рассказывать что-то, петь какие-то песни, играть в игры. И тут я проявил свои актерские способности, и ему было интересно со мной. Счастлив ребенок и мама счастлива.

А Вам самому нравилось ездить за рулем? Ради удовольствия?

Мне нравится машина – драйв. Я это обожаю. Там есть Хайвэй, Фривей, и это, я вам скажу, прекрасно. Многие американцы снимают на этих трассах стресс – садятся в машину и, как сумасшедшие, летят. Вот, например, ты сел в машину, поехал – и стресса нет, это тоже очень важно. Там страна просто напичкана этими стрессами. Там даже есть такое определение: если много машин на дороге – значит, нервный день сегодня.

А в Киеве у Вас есть машина?

Нет! Даже и не хочу. Просто недавно за мной заехали на машине, так мы вместо 20 минут на метро потратили в два раза больше времени – целых 40 минут! Да это ж смешно. В наших пробках можно только получить стресс, а не избавиться от него.

А как же Вы снимаете стресс в Киеве?

Я бегаю. Не знаю, кому-то помогает или нет, но мне еще как помогает. Я еще человек верующий – я в церковь хожу. Утро у меня начинается с «Отче наш». Хожу во Владимирский собор – у меня там намоленное место. И действительно, мне это все снимает стресс.

А почему Вы в театре никогда не играли?

Я просто не люблю быть привязанным. Театр – это все же привязанность. Вот мне захотелось – я поехал в Америку. До этого мы два года жили в Греции. А в театре мне бы сказали: «Или увольняйся – или работай». И как ты можешь поехать? Вот это, может, только меня и сдерживало. Зато я много работал на эстраде. Концерты у меня были хорошие. Сцену я тоже обожаю.

А как по поводу разовых спектаклей? Хотели бы Вы принять участие?

Да с удовольствием. У меня даже были роли. Вот есть в Киеве один театр, где актеров набирают только разово. Я об этом думаю. И если будет какое-то предложение, я с радостью, думаю, соглашусь.

Чем Вы любите заниматься в свободное, от творчества, время?

Дело в том, что я люблю сидеть и тупо смотреть в потолок. Я люблю одиночество. Знаете, как поет мой любимый певец – «Наедине со всеми». Не знаю, что это… Может это покажется странным, но я очень люблю кладбище. Я люблю ходить по могилам, потому что каждая могила – это ассоциация. То есть, ты знал этого человека живым, например. Вот идешь на то же Байковое кладбище: там Усенко, Ужвий, тот же Лобановский похоронен. Понимаете? А ты знал этих людей. И поэтому когда идешь сейчас и видишь – тот умер, тот умер, тот умер. О Боже! А сколько было с этими людьми связано. Как много они сделали то ли для сцены, то ли для спорта, то ли еще где-либо. И кстати, я еще очень люблю посуду мыть. Когда соберемся компанией – всегда предлагают: а давайте я вам посуду помою. Это моя часть. И главное, чтоб никто не мешал. Но я бы не назвал это хобби, это какое-то переключение для меня.

А почему Вы не остались жить в Америке?

Я духовно был там очень беден. Духовно – вы понимаете? – и все. Мне нужно было, чтоб в метро толкали, чтоб в автобусе меня не выпускали. Ну, наверное, мы к этому привыкли. К авоськам, к сеткам, к этому базару, к этим продуктам. Там этогоне было. Им это не интересно, а нам нужно слезу пустить, нам нужно пожаловаться, нужно нахамить, на кого-то сказать: «Ууу, какая сволочь эта Тимошенко!» и т.д. А им плевать, кто там и что там – у каждого дом, у каждого бизнес, деньги и не знаю кто там и что там. То есть каждый там живет в своей коробочке. Он никого туда не впускает – и все. У них нет такого, например, как у нас: гости ходить друг к другу. У них такого нет! Или по звонку или только свои родственники и все. А мне этого не хватало. Вот выйдешь иногда в какой-нибудь парк и – «Эээх!» и легче. Да, еще в основном все ходили в черных очках. Знаете почему? Чтобы скрывать все свои переживания, плохое состояние – это их защита. Одеваешь и все. И уже как будто, так и надо. Вот это «черный» был нерв. Ну, я не знаю, как это можно передать. Но я так не мог. На меня уже так все давило, что я не выдержал и вернулся все-таки на родину.

Спасибо огромное за Ваш бесценный опыт, Михаил. А что бы пожелали Вы нашим читателям?

Пусть бегут мои дни.

Они длятся и назад не приходят опять,

Ах, как хочется удивляться,

Ах, как хочется удивлять!

Пусть и в жизни красивое будет

И красивое снится во сне.

Я хочу вам хорошего люди,

Пожелайте хорошего мне! 

Смешно с Игнатовым

«Идет обыкновенное партсобрание. И один из товарищей моих говорит, – Игнатов ты можешь что-нибудь такое сделать, что б мы запомнили это партсобрание или нет? – Я говорю – элементарно. Посадите меня в президиум. Я сел в президиум, а рядом сидел мой напарник и я украл у него кошелек. И этот мой напарник через минут 5 замечает, что у него нет кошелька, и начинает кричать, – ааа… у меня кошелек украли. – И даже спустя десять лет помнили это партсобрание. Говорили «Какое партсобрание?» – «Да когда кошелек у него украли, помнишь?»

История из детства

Когда мне было 5 лет – был какой-то праздник, не помню какой. И мама одного моего друга повела нас на салют. Нам перед этим сказали – у кого будет красная рубашка или штаны, того будут пропускать якобы на салют. А у меня была красная рубашка, и я был такой счастливый. Со мной был мой друг, Юра, и я ему говорю: «Юр, а хочешь, я тебе рукав оторву, мол, поделюсь с тобой?» При чем – это было на полном серьезе. Нам по 5-6 лет было.

Бон аппетит от Игнатова

1. Ингридиенты: морковь, сыр, чеснок, майонез

Морковку и сыр натираете на терке, добавили после пару зубчиков чеснока и немножко майонеза. Это все перемешали и первое блюдо готово. Бон аппетит!

2. Ингридиенты: помидоры, лук, яйца, хлеб.

Порезать помидоры кубиками и поджарить на сковородочке. После добавить мелко порезанный лук (репчатый), покрошить очень тонко хлеб и залить взбитыми яйцами. Оставляете, что бы яйца схватились и все блюдо готово. Приятного аппетита!